В марте 2023 года специалист в области искусственного интеллекта Элиезер Юдковский в рамках разработки «Соглашения по регуляции ИИ» призвал уничтожать дата-центры тех стран, которые не будут соблюдать его положений. Пока одни грезят о светлом трансгуманистическом будущем с IoT (The Internet of Things) и AI-агентами на все случаи жизни, а другие бьют тревогу по поводу геометрически растущего количества дата-центров, энергообеспечение которых может, по их мнению, стоить серьезного ущерба экологии планеты, команда бюро предлагает поразмышлять о том, как эта система функционирует и развивается, и задает вопрос: «Причем тут архитектура?»
Превентивный удар предлагается сделать с целью не допустить преждевременного достижения т.н. AGI – общего искусственного интеллекта. А если и допустить, то под присмотром лиц исключительно благонадежных и в самых гуманистических целях. Дата-центры или центры обработки данных (ЦОД) все чаще становятся объектами внимания и дискуссию в эпоху повсеместного развития ИИ и нейросетей, параллельно с чем также обостряется проблема кибербезопасности. Протекционизм, нарастающий в геополитике последние несколько лет, и регулярные утечки данных только подтверждают это. В связи с развитием отрасли мы наблюдаем две, в некоторой степени, противоположные тенденции: развитие спроса на облачные сервисы с их постепенной монополизацией и запрос на децентрализацию крупнейших дата-центров, хоть небольшой и очень локальный. Самые большие провайдеры облачных хранилищ традиционно расположены в США, объем которых составляет 45% от всего мирового рынка. Недавние заявления о намерении построить сеть дата-хабов Stargate в Техасе бюджетом до 500 млрд. долларов только усилит это неравенство.
Начало 1970 годов наряду с нарождающейся эпохой глобализации сопровождалась появлением первых доступных на рынке компьютеров и ранних разработок, легших впоследствии в основу технологий интернета. Примерно в это же время итальянская арт-группа Superstudio сформулировала свой пропитанный левыми идеями манифест, который точно уловил дух времени и обернул его в радикальную архитектурную форму. Ее лекала отчетливо прослеживаются сегодня. Если принять факт пренебрежения материалом и возможностью воспроизведения этих идей в реальном мире, то есть учитывать ту меру абстракции, к которой в итоге пришли художники, – аналогия станет еще более явной. Проекты Continuous Monument и Supersurface провозглосили слом рамок между сообществами людей и конец насилия архитектурой пространства, аннигиляцию идеи власти выраженной через архитектуру. Человек, освобожденный от ее гнета, волен перемещаться туда, куда захочет. Выраженная характерной сетчатой структурой, такая поверхность в буквальном смысле становится аналогом интернета. Чтобы удостовериться в этом, достаточно сравнить пользовательский опыт освоения незнакомых мест, как в городе, так и за его пределами. Смартфон решает вопрос не только с доступом к актуальной информации из любого уголка мира, но и помогает сориентироваться на местности. Кочевой образ жизни стал сегодня как никогда актуален, чему способствует стремительное обособление класса удаленщиков, странствующих по миру подобно персонажам с иллюстраций Superstudio. Поэтому инструменты ориентации в пространстве и самообеспечения обрели критически важный смысл.
Бесперебойному функционированию системы связи, мгновенному доступу к данным и облачным вычислительным мощностям способствуют ЦОДы, расположенные по всему миру. Согласно прогнозам потребление энергии дата-центрами в США к 2028 году вырастет до 12% от общего спроса, демонстрируя трехкратное увеличение сравнительно с 4% в 2023 году. Рост совокупного объема информации во всем мире за этот же период также предполагается трехкратным – со 120 Зеттабайт в 2023 году до почти 400 к 2028 (c одного жесткого диска на 1 Зеттабайт можно 63 миллиона лет смотреть видео с высоким разрешением 4K).
Развитие искусственного интеллекта играет немалую роль в этом процессе. В ближайшие 3 года на вычисления, связанные с ИИ, будет приходиться от 25 до 40% всей совокупной мощности дата-центров.
Проблема электропотребления дата-центрами уже привела к определенной революции в энергетике: компания TerraPower, принадлежащая Биллу Гейтсу и предоставляющая небольшие ядерные реакторы, заключила сделку с сетевым провайдером ЦОД SDC, а Microsoft намеревается оживить закрытую в 2019 году атомную станцию Three Mile Island в Пенсильвании исключительно для нужд дата-центров компании. В России дискуссия вокруг типологии ЦОДов стала актуализироваться в контексте внутри и внешнеполитических угроз, а тема кибербезопасности особенно обострилась в 2018 – 2019 годах на фоне принятия закона Яровой. Дискуссия вокруг этого закона в 2018 году стала триггером к выбору темы дипломного проекта, в котором был сформулирован соответствующий тезис о необходимости повышенной безопасности и этики в отношении данных, а также предпринята попытка ретранслировать это на языке архитектуры посредством включения типологии дата-центра в городскую среду. С тех пор тема развития хранилищ данных лежит в определенном фокусе нашего внимания, что в дальнейшем привело к разработке еще нескольких «бумажных» концептов, где типология становится удачным фундаментом для высказывания на смежные темы.
Классический дата-центр представляет из себя производственное здание – коробку, в котором цеховые помещения заменяются серверными залами с регулярными рядами серверных стоек вычислительного или накопительного типа. При том, что производительность оборудования из года в год растет, оно еще и уменьшается в размерах. Долгое время это происходило по принципу, названному законом Мура, который заявлял о двукратном увеличении количества транзисторов на интегральной схеме одинакового размера каждые два года. В последние годы эта скорость замедлилась, однако вопрос охлаждения серверных залов стабильно усложняется – при увеличении производительности каждого отдельного устройства увеличивается и выделяемое им количество тепла. В наиболее передовых ЦОД, тех самых, что принимают на себя обработку чат-ботов с ИИ и обучение новых моделей (а также майнинг криптовалют), энергозатраты на охлаждение доходят до колоссальных 50%, при том, что для обработки одного сообщения Chat GPT требует до 10 раз больше энергии, чем стандартный поисковый запрос в Google.
Логичным решением вопроса становится обращение к холодному климату – северные широты действительно стали традиционной локацией размещения ЦОДов. Швеция, Норвегия, Исландия и другие страны активно размещают на своей территории дата-центры крупнейших американских компаний. Это помогает снижать косты на охлаждение, а также использовать более дешевую землю для строительства и пониженные тарифы на электричество. В России освоение северных регионов для строительства ЦОД происходит особенно активно в последние годы: в Карелии, Кольском полуострове, в Мурманске и Санкт-Петербурге создаются необходимые условия и целевые программы по развитию соответствующих направлений. Помимо озвученных выше преимуществ, такая мера призвана повысить наукоемкость регионов, развивать Северный Морской Путь и обеспечить стабильную базу для развития существующей инфраструктуры, включающей промышленность, энергетику и логистику. Учитывая все более растущую автоматизацию таких предприятий растет потребность в устойчивости баз данных и вычислительных сред, их автономности и бесперебойности, что делает данную отрасль одной из самых быстрорастущих и привлекательных для инвестиций.
Над типологией дата-центров уже давно работают крупнейшие архитектурные студии. Так, примером удачной интеграции в существующую городскую среду является проект ЦОД в Норвегии от бюро Snohetta. В нем предпринята попытка не только преодолеть отчужденность такого рода функции в общественных пространствах, но и предусмотрено использование отработанного тепла на нужды отопления жилых и общественных зданий.
В большинстве же других случаев архитекторам при проектировании приходится решать более тривиальные задачи, связанные с повышением энергоэффективности зданий и поиском выразительных фасадных решений, уместных в том или ином контексте. В редких случаях архитектура и пространственные решения могут работать с проблемой кибербезопасности как непосредственно, так и символически, используя нарочитую образность для повышения доверия клиентов к облачным сервисам. Так, например, используют мнимую долговечность и «будущность», которую создают бункеры, и неудивительно, что некоторые провайдеры медиаданных и архивных документов используют конструкции в виде бункеров для хранения своих оцифрованных коллекций. В частности, ряд горных бункеров и бывших шахт были переоборудованы в цифровые хранилища данных. С 2000 года Национальная библиотека Норвегии хранит свои цифровые банки данных в горных хранилищах недалеко от Му-и-Раны, к югу от Полярного круга. В 2004 году компания по управлению информацией времен Холодной войны Iron Mountain вышла на рынок хранения цифровых данных, создав подразделение цифровых активов Iron Mountain Digital. Защищенные серверные комнаты теперь встроены в ряд их подземных комплексов, многие из которых Iron Mountain приобрела у своих конкурентов по хранению данных времен Холодной войны. В 2017 году компания по сохранению данных Piql превратила заброшенную угольную шахту, расположенную на архипелаге Шпицберген в арктической Норвегии, в место хранения данных. Это подземное хранилище данных, известное как Arctic World Archive (AWA), смоделировано по образцу близлежащего Global Seed Vault. Так же, как семена, хранящиеся в Global Seed Vault, обещают помочь восстановить биоразнообразие после апокалипсиса, оцифрованные записи, хранящиеся в AWA, обещают помочь перезагрузить цифровую среду. Некоторые называют это место «хранилищем Судного дня» цифрового мира.
Неудивительно, что на фоне столь драматических сценариев, которые уже находят воплощение в реальном мире, тема хранилищ данных не обошла стороной критическую архитектурную мысль.
Один из наиболее выразительных дипломных проектов на эту тему, к тому же удостоенный медали RIBA, является проект Джеймса Дэлли The Misinformation Ecosystem: A Post-Truth Heterotopia, выполненный в 2018 году. В нем представлен антиутопический сценарий: на базе «нечеловеческой» типологии дата-центра происходит процесс бесконечного воспроизведения «человеческих» смыслов и ценностей – ровно то, что можно наглядно наблюдать спустя несколько лет в виде полностью сгенерированных аватаров, набирающих миллионы подписчиков в соцсетях. А нативно генерируемый в будущем контент, включающий шоу, музыку, кино и прочее, – дело техники и времени, поэтому неудивительно, что на волне подобных рассуждений все разговоры о городах будущего ведутся из парадигмы data-centered.
Самый амбициозный из них – город Neom в Саудовской Аравии (к слову, по уровню модернистского пафоса и визуальному образу самый близкий к проектам Superstudio) разместит у себя дата-центр стоимостью 5 млрд. долларов, при посредничестве провайдера DataVolt.
Наше бюро активно исследует эту тему. Помимо дипломного проекта, который имеет вполне реальные основания и тезисы, нашли свое место и более «бумажные» идеи.
Проект реконструкции складского комплекса на севере Москвы в «облачный склад» – дипломный проект в МАРШе – использовал сам факт такой трансформации как метафору нарастающей виртуализации жизни. В процессе работы изначальный облик существующего здания предвосхитил дуалистичный характер проблемы этики и безопасности в отношении данных, в результате чего объект, состоящий из двух одинаковых объемов, реализует одну и ту же функцию двумя принципиально разными способами. В одном случае это труднодоступная, монолитная «цитадель», в другом – открытая и проницаемая структура, внутри которой развернут зеленый оазис. Таким образом удалось не столько сообщить конкретную позицию, сколько придать проекту диалектический характер высказывания. Необходимость размещения подобного объекта в активно развивающейся части города аргументирована тем, что современные цифровые сервисы требуют снижения задержек при передаче данных и увеличения скорости обработки запросов. Через дихотомию «открытого – закрытого» были также проиллюстрированы способы сожительства дата-центров (как не-человеческой типологии) с активной общественной средой. Символом такой интервенции является пруд, вода в котором используется как на нужды охлаждения серверных залов, так и становится ключевым элементом ландшафта парка.
Другой проект был сформулирован в рамках воркшопа Future Architects (FA23), на который DOburo было приглашено в качестве кураторов одной из групп студентов. Мы предложили локацию на месте заброшенного поселения Порт-Владимир на острове Шалим – одном из фьордов Баренцева моря. Место выбрано неслучайно: помимо всех преимуществ и решаемых задач, о которых шла речь ранее, неподалеку от этого места располагается Кислогубская ПЭС – экспериментальная гидроэлектростанция приливного типа, которая использует для выработки энергии полусуточные приливы, достигающие диапазона в 5 метров. Учитывая наличие более традиционных видов дешевой энергии, станции такого типа не получили развития в России, хотя в несколько большем масштабе иногда реализуются в других странах, например, во Франции и Китае.
Проект предлагает сюжет, в котором хранилище данных несет конкретную функцию: люди помещают сюда цифровые копии себя и близких, из которых сформирован своего рода пансионат для аватаров, и проделывают большой путь, чтобы увидеться с ними.
Таким образом поднимается вопрос о ценности физических расстояний на фоне доступности всего «в один клик» и влиянии их на взаимоотношения между людьми, какие изменения претерпевают такие отношения в мире ускоряющейся виртуализации и размытия границ между реальным и цифровым пространствами. Вопрос же вечной жизни, преодоления телесности и своеобразного «воскрешения» сегодня решают разработчики искусственного интеллекта и нейросетей.
Другой проект дата-центра был вдохновлен горными пейзажами острова Бали.
На старте нашей деятельности в этом уголке Индонезийского архипелага сочетание индуистской религиозной культуры и духа цифрового кочевничества подсказало идею сделать своего рода цифровой оазис – один из возможных мировых «кочевнических» хабов. В нашем проекте мы акцентируем взаимосвязь локальной культуры и ее многочисленного пантеона богов и духов с современными технологиями, которые на концептуальном уровне отражают и визуализируют повсеместную одухотворенность пространства, становясь своего рода площадкой для нового вида обрядовости на фундаменте традиции. Без акцента на создании дата-хаба, нечто подобное сегодня реализует предприниматель Сергей Солонин в «городе будущего» Nuanu, в котором нам также немного удалось поработать. Сочетание современного искусства и цифровых технологий с индуистской культурой действительно можно найти гармоничным и привлекательным.
В последнее время заметно участилась дискуссия о городах будущего и том, какие изменения происходят с подходами к архитектурной деятельности. На мой взгляд, рассуждения о них должны начинаться не с архитектуры, а с попытки уловить тенденции и социальную динамику – с контекста, в котором городам будущего суждено существовать. Любые изменения в архитектуре с учетом скорости формирования городской среды носят скорее «догоняющий» характер, реагируя на политические изменения, технический прогресс, социокультурный процесс и т.д., поэтому критически важно искать новые основания архитектурной деятельности на стороне – в смежных областях, или никак с архитектурой не связанных. Учитывая то, насколько «хайповые» события были приведены в качестве примеров выше, становится очевидно, что это только малая часть материала, по которому мы можем судить о происходящих изменениях. Поэтому нам показалось важным подсветить хотя бы этот небольшой, но крайне существенный сегмент человеческой деятельности, который сегодня без преувеличения можно назвать ключевым и который уже определяет как образ жизни, так и облик среды обитания.
