Графический дизайн: язык, который видят

Поговорили с Евгением Корнеевым, графическим дизайнером, руководителем профиля магистратуры «Искусство книги» в Школе дизайна НИУ ВШЭ, и Еленой Рымшиной, куратором независимых выставок и проектов, преподавателем серии курсов в Школе дизайна НИУ ВШЭ, о графическом дизайне, хорошей книге, выставках печатных изданий и силе визуального языка.

Кто такой графический дизайнер? Зачем он нужен? 

Евгений Корнеев: Графика — штука, которая находит путь к сердцу человека, минуя разум. Графический дизайнер создает графику. Еще он наводит порядок, организует информацию.

Елена Рымшина: Зачем нужны мы все в творческих индустриях? Наверное, для того, чтобы идеи и смыслы, очевидные художникам и дизайнерам, кураторам и исследователям, при работе с произведениями искусства, артефактами, архивами, фото- и кино-документацией стали общественным достоянием с точной датой фиксации представления искомых смысловых систем. Прямо по К. С. Станиславскому – в «единстве места, времени и действия». Современные дизайнеры — это «просвещенные читатели» (А. Вайда) и интерпретаторы, умеющие точно придумать, как транслировать свое восприятие и научные наработки в выставочном, медийном, книжном или журнальном пространствах. В любом случае, дизайнер должен быть универсалом и при необходимости быть в состоянии создать междисциплинарный проект с большим и серьезным составом: от входной выставочной группы до каталога, от айдентики до рекламных полос проекта, от сувенирной продукции с новыми стилевыми носителями до промо-роликов. Заповедь Эль Лисицкого «оптика вместо фонетики» никто не отменял. В 1920-е годы книжные художники называли себя конструкторами, фотомонтерами, полиграфическими конструктивистами. В наших 2020-х дизайнеры смело могут называть себя режиссерами событий, целых миров, творцами эстетики этих событий и этики, что самое главное.  

Что такое книга?  

Е. К.: Стопка листов, соединенных шарниром.

Е. Р.: Книга — волшебное изобретение истинных гуманистов и человеколюбцев. Ее можно принести с собой в больничную палату. Можно прочесть книгу в один присест, когда все хорошо или когда все сложно. Можно взять с собой в путешествие. Книга может быть утешением, а может быть и программой к действию, буквально «книгой жизни». Но настоящая книга всегда материальна и обладает своей фактурой, тактильностью, макетом, типографикой, набором. Природа книги может стать основой для проявления идей, заложенных в текст, пространством образного мышления и структурой для восприятия материала, свойственных времени создания книги. Это хороший счетчик Гейгера, только измеряющий не радиацию, а поколенческую восприимчивость той или иной проблематики, границы восприятия той или иной темы.  

Что такое хорошая книга?  

Е. К.: Все, кроме плохих.

Е. Р.: Уместная в своем оформлении, гармоничная, точная по проектной задаче, цельная от первой до четвертой сторонок переплета.  

Как стать графическим дизайнером?  

Е. К.: Поверить в то, что форма и есть основное содержание, и убедить в этом остальных.

Е. Р.: Учиться. Пробовать проектировать самому, хотя бы в рамках семестровых заданий. Участвовать в конкурсах. Делать дело, как советовал профессор Серебряков у Чехова. И уметь включаться в некоммерческие проекты, если они дают возможность поработать с материалом, к которому, может быть, предоставлен доступ первый и последний раз. И вновь — смотреть: работы своих коллег, библиотечные раритеты, зины, книжные макеты — победители международных ярмарок и конкурсов самых красивых книг мира, одним словом, не уставая учиться на качественных образцах.  

Как найти свой авторский почерк?  

Е. К.: У меня не получилось. Игорь Гурович, дизайнер, художник-график, знает ответ на этот вопрос.

Е. Р.:  Хороший книжный дизайнер, скорее, идет в книжном макете от материала, который ему подсказывает образную визуализацию текста, чем от раз и навсегда найденного художнического приема. Но само зрительское, дизайнерское прочтение темы, расстановка акцентов, может быть абсолютно авторским и неповторимым. Почерк может угадываться в пропорциях книжного макета, в нюансах типографики, акциденции или принципах основного набора текста, в этих, казалось бы, деталях, в принципах и качестве их организации.  Он всегда узнаваем.

Как встретить своего издателя?  

Е. К.: Десять лет создавать свою репутацию. Стать эффективной частью издательской индустрии.

Е. Р.: Просто. Все издатели открыты новым именам и предложениям, но ценят свои ресурсы и репутацию. Нужно доказать свою состоятельность. Тем же самым студенческим портфолио. Но дальше – сложнее. Мало тех, кто занимается мониторингом лучших студенческих работ и продвижением новых имен в профессии.

Как тренировать насмотренность?  

Е. К.: Избирательно.

Е. Р.: Не жалеть себя. Ходить на все выставки: и хорошие, и плохие. Многому можно научиться. На хороших выставках — разнообразию интерпретаций представленных в экспозиции материалов. На плохих проектах можно научиться видеть упущенное, непонятое, непрочитанное и придумать, срежиссировать для себя, заново отработать и визуализировать потерянный в несостоятельном проекте материал. Обязательно следует как можно внимательнее и как можно больше смотреть подлинников, «делать соскребы глазами». Снова и снова. При любой возможности. И фиксировать возникшие в этом неспешном и «расширенном смотрении» (цитируя художника Михаила Матюшина) сравнения и ассоциации. Мое поколение помимо обязательных выставочных просмотров пропадало в Музее кино на Красной Пресне, отсматривая все ретроспективы. Хорошее кино учит всему и сразу: умению рассказывать истории, выстраивать знаковые системы, работать с полифонией и темпо-ритмом, крупным кадром, интонированием. Это крайне полезно учитывать в ведении собственных проектов. 

3 примера оформления книг, которые обязательно нужно увидеть: современные и прошедших столетий.  

Е. К.: Это личные встречи. К ним приводит судьба. У каждого этот список должен быть своим. Вот мой: Первое. «Голландские марки» 1987/88 Ирмы Боом. Второе. Работы графика Карела Мартенса. Журнал OASE. Третье. «Королевская астрономия» Апеана Петера и «Описание цитрусовых» И. К. Фолькамера из Музея книги в РГБ.

Е. Р.: Полиглоты – любые. «Индустрия социализма» Эль Лисицкого, наборные обложки Соломона Телингатера, книги издательской программы Музея истории ГУЛАГа, «Дни в Романовке. Японские фотографии, запечатлевшие русское старообрядческое село в Маньчжурии на рубеже 1930-x — 1940‑х годов» и каталог выставки в ГМИИ им. А. С. Пушкина «Александр Солженицын: Из под глыб. Рукописи, документы, фотографии: К 95-летию со дня рождения», спроектированные Евгением Корнеевым. Также – каталоги «Михаил Ларионов» и «ВХУТЕМАС» от АВС-дизайн. И много других примеров, которые, к сожалению, не хранятся должным образом в наших библиотеках. А фонда редких книг современного дизайна, неприкосновенного запаса XXI века, нет ни в одной библиотеке страны.

Чему вас учит преподавание?  

Е. К.: Систематизировать и обновлять сферу профессиональных предпочтений и инструментов. А также тому, что на курс каждые два года приходят совсем другие люди.

Е. Р.: Самый важный урок — ты должен продолжать учиться, в том числе и у студентов, на своих проектах, на своих и чужих лекциях. Более острое понимание материала приходит при его публичной репрезентации. Сдерживает и останавливает почти тотальное изъятие из учебного процесса протарифицированного времени на индивидуальные занятия со студентами, развернутых семинаров, когда можно детально и без помех обсудить тексты, идеи, проекты учащихся на всех стадиях, вплоть до реализации. Вот такой штучной работы страшно не хватает. А в бесконечно потоковых курсах теряется индивидуальность как у студентов, так и у преподавателей.  

Что вас вдохновляет?  

Е. К.: Душ.

Е. Р.: Хороший фильм. Хорошая книга. Хорошая выставка. Хороший проект. И круг единомышленников, безусловно.

За какими авторами/изданиями вы следите? Почему?  

Е. К.: За работами Йонаса Фогели. Он мне близок. Если бы я был графическим дизайнером в Швейцарии, мне бы хотелось существовать в профессии так, как он это делает.

Е. Р.: В силу производственной необходимости за всеми музейными издательскими проектами, новинками издательств, специализирующихся на иллюстрированной литературе для детей. Там красота и остроумие неземные. Очень много полезного в профессии сейчас именно там.

Как строится работа над новым проектом. С чего начать, на что обратить внимание?  

Е. К.: Очень зависит от ситуации, в которой возникает книга. В создании некоторых книг участвуешь, начиная с формирования замысла. Другие книги выдаются готовыми. Бывало, что составители огромного тома меняли структуру перед отправкой в типографию. Начинать надо с создания качественного архива работы, зеркального структуре книги. Следует обратить внимание на особенности материала, на которые можно опереться при оформлении.

Е. Р.: Отбор материала — самое главное. Система ограничений в проектировании (хранительские требования, возможности выставочного пространства, бюджет) — новый вызов и импульс. Простая идея, которую можно пересказать в двух словах. И, конечно, работа с живыми авторами, дизайнерами и художниками всегда самая интересная часть процесса. Все время нужно быть точным в моменте.  

Сколько в книжном мире отведено бунтарству? Приведите примеры, если они есть.  

Е. К.: Столько, сколько сможешь заполучить. Рутины и традиции, в ее хорошем смысле, будет гораздо больше. Бунтарство разнообразит пейзаж.

Е. Р.: Бунтарству в книжном печатном мире отведено все. Изобретение печатного станка было бунтом против сугубой элитарности книжного знания. Любая книга — вызов. Нашей косности, нашим привычкам, нашим устоявшимся представлениям о долженствовании. И любая книга является мерилом нашей самостоятельности. Продолжаем ли мы мыслить в заранее отведенных нам рамках или можем позволить себе анализировать, думать, сопереживать. Книги хорошей маркер того, насколько мы живые, насколько живо и подвижно наше восприятие. 

4 ваших любимых графических дизайнера/художника (и их работы). Почему они?  

Е. К.: Карел Мартенс, Ирма Боом, CYAN, Ян ван Торн, Norm, Людовик Баланд. Они очень радуют.

Е. Р.: Андрей Костин, Владимир Ефимов, Игорь Гурович, Евгений Корнеев. Именно они научили думать и видеть проектные задачи, в том числе и в книге.

Над чем интересней работать: книга или периодическое издание?  

Е. К.: 20 лет отдал журналам «Проект Россия», «Проект классика» и «Проект international». Периодика хороша тем, что ее надо делать идеально, так как она многократно воспроизводится. Это хорошая школа. Сейчас мне интереснее книга. Каждый раз новая тема и новый дизайн. Перфекционизм не требуется.

Е. Р.: И над тем, и над другим, но только с хлебом, пожалуйста, если перефразировать реплику Винни-Пуха.

Что значит искусство книги?  

Е. К.: «Искусство книги» – название нашего курса в школе дизайна НИУ ВШЭ. Назвали курс так, потому что стараемся учить большему, чем оформление книги, чтобы дизайн получался лучше. Надеемся охватить книжную сферу объемнее, включая основы редакционной работы, историю издательского дела, электронную книгу, создание шрифта, программирование взаимодействия читателя и книги, новые издательские концепции, библиотеку прототипов… Этот комплекс вопросов называю искусством книги.

Е. Р.: Хорошо чувствовать проблематику материала и уметь выстроить этот пространственно-временной континуум (вспоминая термин Михаила Бахтина), в котором теме дается шанс быть понятой читателем и рассказанной автором. 

Почему вы решили сделать выставку «Искусство книги. Школа, издательство, сообщество» (кураторы проекта: М. Ершова, Е. Корнеев, Е. Рымшина) ? 

Е. К.:  Школе дизайна НИУ ВШЭ скоро десять лет. Восемь лет из них в школе учат книжному дизайну, лет шесть – систематически. Студенты многих направлений, не только графические дизайнеры, оформляют курсовые работы в виде книги. В школе преподает отряд сильных книжных дизайнеров, руководитель школы, Арсений Мещеряков, — дизайнер книги и издатель. Выставка назрела и проявила книгоцентричность школы.

Е. Р.: Было много редко выставлявшихся превосходных студенческих работ. Хотелось поделиться радостью с окружающими. Если совсем честно, то инициаторами выставки были кураторы и руководители магистратуры «Искусство книги»: Мила Ершова и Евгений Корнеев, руководитель Школы дизайна НИУ ВШЭ Арсений Мещеряков и проектировщики пространства HSE ART GALLERY на Винзаводе, ее директор Васса Пыркова и вся монтажная команда. Полина Саратовская, Ксения Суханова, Анастасия Шабашова, Елена Кирпу сделали все возможное для реализации выставочной идеи, собрали весь студенческий материал, необходимый контент преподавательских книг. Так работать над выставкой — одно удовольствие и чистая радость. Невозможно было молчать: неопубликованные студенческие книги говорили сами за себя. Захотелось увидеть их, если не в тираже, то хотя бы на выставке. И показать, наконец, городу и миру. 

Как экспонировать книги?  

Е. К.: Книга защищена тем, что она — тиражная вещь. Это дает возможность экспонировать ее открыто. Это большое преимущество. В случае, если так поступить невозможно, надо применять электронику, листалки. Давно думаю об устройстве, нежно перелистывающем книгу «под колпаком».

Е. Р.: Сложный вопрос. Все зависит от задачи выставки и от уникальности самого книжного экземпляра. В идеале — открыто для листания. Но жизнь часто вносит свои коррективы.  

5 книг с выставки, на которые надо обратить внимание?  

Е. К.: Книжные серии Дмитрия Черногаева, «200 ударов в минуту» Игоря Гуровича, «75 лучших книг Школы дизайна» Светланы Данилюк, «Цветография» Катерины Ахтырской, «Наши мультфильмы» Agey Tomesh. 

Е. Р.: Все без исключения студенческие книжные проекты и визуальные исследования — яркие, запоминающиеся, непосредственные и неравнодушные. 

Эстетика вытянет материал? 

Е. К.: Нет. Наверное, может заменить.

Е. Р.: Нет, к сожалению. Эстетика споткнется и умрет, если материал этически не безупречен. 

Мы все глубже и глубже погружаемся в цифровую эпоху. Это вас радует или пугает?  

Е. К.: Принимаю это.

Е. Р.: Смотря как пользоваться этим погружением. То, что «все страньше и страньше», — не пугает. Главное то, как в проекте этим можно воспользоваться. Про книги в витринах, кстати, хорошо говорить с помощью мультимедиа.  

Мир изменится, а книга останется?  

Е. К.: Думаю, что книга — это уходящее искусство. Но это будет очень длительный и красивый процесс. Книга пропадет примерно одновременно с ботинками, потом пропадут стакан и ложка.

Е. Р.: Мир поменяет декорации, а книга все равно будет. Как «сочувствие и благодать», вот прямо по Федору Тютчеву.  

Как будет выглядеть книга в будущем?  

Е. К.: Как стопка листов соединённых шарниром. Оформление, материал страниц, конструкция шарнира — будут невиданные. 

Е. Р.: Точно так же, как и сейчас. Римский кодекс универсален. Даже с брошюровкой «бабочкой», даже при другом принципе чтения и листания. Вот такая осьмушка, одна шестая, инфолио вечности в наших руках.