Алексей Агарков, сооснователь DO buro, о том, есть ли место суперзвездам в современной архитектуре и как контекстуальный подход стал главным инструментом архитектора.

Профессия архитектора, как и любая другая, переживает постоянные изменения. И с каждым днем мы все острее ощущаем эту динамику. Понять, осознать и учесть изменения на практике – необходимость, с которой сталкиваются все участники архитектурного процесса, включая молодые бюро. Это также относится и к нам. В этом контексте мы решили подумать, как современный архитектор воспринимается в свете феномена «суперзвезд», а также о том, какие инструменты влияют на создание репутации в профессии.
Существует множество факторов, способствующих успеху независимого дизайнера, архитектурного бюро, проекта, выставки или фестиваля. Поэтому крайне важно понимать механизмы, которые определяют профессиональную повестку. Глубина этого понимания влияет на наш подход к практике, личным амбициям и, в конечном счете, дает возможность ответа на вопрос, что сегодня побуждает молодых людей выбирать путь архитектора.
Слева направо: А. Стюарт Уокер в роли Фуллер-Билдинг (1929), Леонард Шульце в роли отеля «Уолдорф-Астория» (1931), Эли Жак Кан в роли Сквибб-билдинг (1930), Уильям Ван Ален в роли Крайслер-билдинг (1930), Ральф Уокер в роли Уолл-стрит, 1 (1931), Д.Э. Уорда в качестве башни Метрополитен и Джозефа Х. Фридлендера в качестве музея города Нью-Йорка (1930).

«Мне вообще трудно воспринимать выражение «звезда архитектуры» или «знаменитый архитектор». Создается впечатление, что имеются в виду какие-то бессердечные эгоисты, которые гнут свое и работают вне всяких контекстов. Мне кажется, это гротескное оскорбление всех членов профессионального сообщества, которые, насколько я знаю своих коллег, стараются изо всех сил, чтобы в каждом конкретном случае найти правильное, адекватное и разумное решение. В то же время мы, безусловно, зависимы от рынка и указаний застройщиков, которые пытаются загнать нас в рамки определенных форм. Я долго размышлял о том, как мы могли бы наилучшим образом освободиться от этих четких формальных установок. Вот почему я решил просто продемонстрировать, что, в сущности, между зданиями, созданными «суперзвездами», и проектами других архитекторов нет особой разницы» – Рем Колхас, архитектор, основатель бюро ОМА (перевод с англ. Елены Паисовой).
Как можно сравнивать популярность известных архитекторов? Для установки степени популярности известных архитекторов, мы обращаемся к модели STAR™ (v0.2), разработанной командой архитектурных аналитиков из MIT.

Заключению Рема Колхаса о том, что эпоха архитекторов-суперзвезд (starchitects) близка к закату, скоро исполнится 20 лет. Тем не менее, если этот термин все еще имеет право на существование, было бы полезно порассуждать о его значении в новых условиях, а также о восприятии образа и деятельности архитектора сегодня.
Что из себя представляют «новые» условия?
Во-первых, за 20 лет сильно изменились медиа. Благодаря соцсетям появился независимый доступ к широкой аудитории, который при правильной стратегии может привести тебя к формальному, но, тем не менее, ощутимому и монетезируемому статусу «локальной» знаменитости, даже если поводом для этого стал «залетевший» кадр из единственного реализованного объекта, или серия удачных публикаций и их упоминаний.
Мы видим, что деятельность по созданию репутации постепенно отделяется от непосредственного занятия профессией, если мы говорим о показателях виральности имени автора и распространяемого им контента.
Во-вторых, когда Рем Колхас употребляет термин “starchitect”, он имеет в виду архитектора, получившего признание и возможность работать над знаковыми проектами благодаря, в большинстве случаев, неординарности и творческому эпатажу. В условиях не до конца оформленной индустрии создание и реализации сложнейших проектов (с применением современных конструкций и методов проектирования) сам факт появления, например, Сиднейского театра по проекту Йорна Утзона, несмотря на непредсказуемо высокую стоимость реализации, создал необходимый эффект. Проект стал символом как города, так и самым знаковым для самого Утзона, несмотря на безвременно испорченные отношения с властями Сиднея.

По причине созревания индустрии и насыщения медиапространства высококлассными проектами Колхас, на наш взгляд, и оглашает конец существования суперзвезд в архитектуре по причине того, что вся индустрия перешла в новый этап своего существования.
Этот переход хорошо иллюстрирует Притцкеровская премия: ее лауреатами все чаще становятся авторы, которые работают над социальными, гуманистическими проектами. Это больше не та архитектура, которая кружила головы. Вместо широких жестов – забота об общем благополучии. Отличным примером является Алехандро Аравена, который, несмотря на свой немалый талант архитектора как художника-конструктора, стал известен проектом социального жилья в Квинта-Монрой (Чили, 2004).

Индивидуальная история личности и уникальный творческий почерк все еще представляют из себя ценный ресурс с точки зрения добавленной стоимости произведений архитектуры. Но если сравнивать нашу деятельность с исключительно художественным творчеством, эта стоимость сильно размывается в процессе реализации и жизнедеятельности объектов. Имя Захи Хадид не оказало существенного влияния на выгоду от постройки единственного частного дома, выполненного по ее проекту. За судьбой дома в Подмосковье архитектурное сообщество наблюдало несколько последних лет вплоть до недавней его продажи по значительно меньшей цене относительно стоимости реализации.

Так как финальный успех того или иного проекта становится все более сложным и комплексным, а необходимость оптимизации ресурсов – все более критической. На первый план выходит не столько архитектор, сколько эффективный предприниматель или менеджер. Мы с большей вероятностью можем предположить, что имя компании Bilbao Ria 2000 сегодня бы стало не менее громким, чем имя Фрэнка Гэри, чей проект музея Гуггенхайма во многом стал возможен благодаря уникальной инвестиционной стратегии вышеупомянутого предприятия.

Профессия архитектора теряет «магию» творцов образов, обуздателей конструкций и художников, становится все более прикладной, обслуживающей деятельностью, чему, в том числе, способствует развитие нейросетей. Архитектором себя может назвать любой, кто решил попробовать себя в визуализации и реализации идей. Инструментарий архитектора в классическом понимании становится все менее элитарным, а его общепринятый образ скорее, романтическим, в определенных случаях ироническим, и все менее привязанным к профессиональной деятельности.
Отвечая на вопрос, есть ли место суперзвездам в архитектуре сегодня, мы бы ответили, что определенно есть. Но с той оговоркой, что оно опосредовано как изменившимися способами коммуникации с внешним миром, так и необходимостью искать новые способы приложения навыков, новые типологии, осваивать смежные области или создавать уникальные механизмы реализации своих идей – становиться архитектором-предпринимателем. Даже если ни одному из предложенных вариантов не уготовано существенно повлиять на общее восприятие профессии архитектора, то в частных случаях один из подобных подходов может рождать локальных суперзвезд, обладающих, скорее, комплексом навыков, регалий и индивидуальных черт, нежели исключительно архитектурным талантом. По крайней мере, при всех изложенных обстоятельствах, такой исход выглядит наиболее оптимистично. Учитывая все меньшую зависимость от классических медиа, любая характерная черта того или иного архитектора или бюро не останется незамеченной – главное, найти релевантный способ повествования. Уникальность может сложиться буквально из стихийного набора компонентов, поэтому ориентироваться на конъюнктуру рынка не всегда выглядит выигрышной стратегией, тем более принимая во внимание более размеренный ритм изменения повестки, характерный для архитектурной сферы.